III

Перед очередным отвесом группа отдыхала, ожидая, пока Ковалев и Петром навешают снаряжение. Расселись, кто где смог найти место посуше. От всех шел густой пар. Мартюшеву не досталось сухой полки, и он уселся прямо на транспортник, облокотившись спиной на мокрую и холодную скалу и устало, опустив ноги прямо в журчащий ручей.

Раздались голоса, шлепанья ног, скрежет металла о стены, и из-за поворота к отдыхающим парням подошли Гутов с Кореневым.

- Что так долго? – повернулся к ним Ковалев.

Маленький коренастый Коренев вышел из-за спины могучего Гутова, сбросил транспортник на пол, снял второй со спины, уселся на них и, посмеиваясь рассказал:

- Спускаюсь это, значит, я с отвеса, а внизу сидит грустный Борька, - Коренев кивнул в сторону Гутова, который еще не успел снять транспортник, - и как Аленушка чуть не плача смотрит в воду. Говорю ему: “Идем дальше”. - А он:

- Не могу. Веревка в озере. Жалко.

- Как в озере?

- С отвеса бросил, она в озеро упала.

- Ну, так доставай.

- Вода уж больно холодная.

Жалко мне стало Гутова, а он посидел еще немного, запустил руку по самое плечо в ледяную воду. Вытащил. Посмотрел на меня, на нее и говорит:

- Ген... Я че вытащил, а?

- Как что? – говорю, - капроновую веревку, основную, длинной метров сорок. А чем ты недоволен?

- Я ж сверху бросал шестимиллиметровый репшнур. Слышь, Генка, может она в воде разбухла? – с тайной надеждой спросил меня Борис.

- Капрон не разбухает, - говорю ему, а он чуть не плача: “Знаю!”. И опять рукою в озеро. Долго там шарил. Наконец нащупал - тащит. Что бы вы думали? - Коренев выдержал эффектную паузу:

- Транспортник с вестницами!

Подземная галерея огласилась хохотом. Смеялся даже всегда серьезный Илюхин.

- И только с третьего захода удалось ему вытянуть репшнур, - закончил Коренев.

- Вещи-то хоть принесли?

- Конечно!

- Кто побросал? Петька, ты? Или Мартюшев? - Ковалев решительно встал. - Гена, давай шлямбур. Стену долбить надо. Здесь ни одной щели для нормального крюка.